Умиротворение / Peaceful

Вечерние и ночные процессы.
А3, импровизация, цветы, потому что не все возможно объяснить.

Внутренняя бодрость

"Неправильно рисовать человека
все равно что калечить. За это прости!"

Михаэль

Добрый день, меня зовут Михаэль! Я хотел бы у вас работать.
Сразу карты на стол, в прошлом я был отменный демон,
Переквалификация дается мне тяжело, но в этом теле
Воспитывался исключительно в добрых намерениях и заботе.
Был научен любить от самого сердца, приходить на помощь,
Забывать долги, но прошлое все еще плодоносит – в чем-то
Я эгоист, а поэтому все отдам только тем, кто сидит занозой
В моем нутре. Я, простите, до смерти люблю порочных.

По тропе монастырского сада

Они бредут по тропе монастырского сада, тени падают им под ноги.
Она смотрит перед собой, он пытается уловить её взгляд.
«Как у тебя там с ожиданием лучшего дня?» - затевает он диалог.
«Свет грядет», - отвечает она.

«Что тебе в нем? Может, являет царство свое? небывальщину, чудеса?»
«Только чудо нового дня, - отвечает, -  ангельского смирения,
Безболезненного забвения, счастья людского, дыхания нестесненного,
Других чудес мне неведомо.»

Преходящее

Никого ты не будешь хотеть, мальчик мой, целую жизнь.
Или любить (как тебе больше нравится называй),
Даже саму госпожу Справедливость. Когда она ляжет в твою постель
И воздаст тебе за каждую лишнюю мысль, грешную связь,

Враз разучишься опускать других в чан с ледяной водой
Их страстей, лжи, ослепнешь дурной слепотой,
Мутно-белым глазам будет доступно созерцать только твоё нутро,
Но ни один рассвет не встретить в таком аду.

вот почему "не влюбляйся, красавица, он картежник и пьяница".

спасибо, что не тащила меня в свой рай,
не говорила, как будет лучше мне,
поскольку я ты-
ся-
че-
кратно проверил на собственной шкуре
и всяко знал,
сколь болезненна по воскресении и
опасна ежедневная смерть.

я знал, что жизнь может быть до смешного проста,
лишь когда касался, безвольный,
твоих губ. но я хотел бы касаться тебя, дорогая, хоть иногда,
чтобы убеждаться, что ты не моя фантомная боль.
ты мне нужна.
очень нужна.
других молитв мне никто не дал.

Клянусь

Я не умею тебя спасти,
Заменить собой.
Выстрадать боль до дна,
Вылакать слезы или отдать чистую кровь.
Ибо она не чиста,
И поэтому я неправ.
Я плохой.

Хиросима

Жизнь у Христа за пазухой, как и под капельницей,

скажем, в центральном японском госпитале,

гарантирует: любые рубцы затянутся,
шрамы уйдут под кожу,
дыхание станет ровным,

пока ходишь под холодным рассудком –

своим Господом.

Где-то у самой окраины города стоит Генеральный Штаб,

как в дальней части сознания, почти у виска,

красным светом воет отчаянно тихо

сирена, маленький маячок.

«Нужно больше любви.

Любыми средствами устранить недочет!»

Вечер обхватывает город руками тонкими.
Вводит в мой дом зачем-то знакомого
человека с немыслимым голосом,

действующим как голос Сталина

на солдата.

Я коробка

Это первое задание арт-терапии. Весьма удачно выбранное, к слову говоря.После полугода нелетной погоды для моей фантазии курс выбран.

Сегодня лучше без имён

Самая большая моя потеря – не знать твоё имя.
Названное тобой по-человечески грубо,
скверно, неправильно,
ибо совсем не имеет силы
привести тебя в город мой, отучить меня от отчаяния.

Настоящее имя из крика, выдоха, жеста рождаемо,
переводам не поддается,
имеет мудрёную форму застывающего стекла,
Богом дарено, его рукой выведено у каждого
на другой стороне полученного ребра.