Бессилие

время и градус, почти равный возрасту, водят пальцами по его лицу,

линию жизни с ладони переносят на лоб.
и пока дела его еще не совсем плохи,
он смутно чувствует, что к нему, как и к каждому подлецу,
кто-то должен прийти и вынуть из рук озноб,
простить грехи.

и тогда он будет послушен и молчалив, трезв как стекло.
но никто не приходит. и уже, скорее всего, не придет.

она хочет к нему, мимолетному свету.

вымучить самой каждую его лицевую складку
по любому тарифу,
коснуться усталых глаз, унять тремор, отучить писать в рифму.
чтобы восполнить его поражения, ей нужны сотни побед.
пусть не такая это любовь, чтоб из неё вырастали люди.

Бог ежеутренне встряхивает его, будит,
ищет среди стаканов хоть какую-нибудь посуду,

достаёт ему из рукавов чьи-то непрожитые года.
и не даёт ей сил сесть в вагон
и попасться ему на глаза.
Бог щадит её, она слишком ещё молода.

Illustrations: (Anka Zhuravleva)